«Время, назад!» и другие невероятные рассказы - Генри Каттнер

но никому не удалось нас обвинить. Вскрытие ничего не показывало, кроме отсутствия следов преднамеренного убийства. Можно назвать это страхованием наоборот. Страхованием смерти. Если ваш враг не умирает, мы возвращаем вам деньги. Но пока нам еще ни разу не приходилось этого делать — за исключением условий, оговоренных в пункте А.

— Каких?

— Об этом чуть позже. Прежде всего прошу меня извинить, но мы должны удостовериться, что вы добросовестный клиент. У нас нет времени на репортеров, шпионов или любопытствующих.

— Я потенциальный клиент, — уточнил Кармоди. — И мне нужно… да, мне нужно, чтобы работа была выполнена. Вот только я не хочу отправиться за это на виселицу.

Френч сложил вместе кончики бескровных пальцев:

— Мы работаем всего четыре года. Наша деятельность основана на некотором научном… э… открытии. Можно назвать это нашим патентом. И это, естественно, тайна — если сущность патента станет известна, нам нечего станет продавать.

— Вы имеете в виду принцип действия?

— Да, — кивнул Френч. — Как я уже сказал, мы развиваемся. Мы не слишком себя рекламируем, нам не хочется привлекать клиентуру из низших слоев. И мы действительно официально зарегистрированы, у нас есть лицензия на уничтожение вредителей, и мы содержим службу, занимающуюся истреблением клопов и термитов. Подобное мы не поощряем, но этим приходится заниматься ради фасада. Однако деньги мы делаем на убийствах. Наши клиенты хорошо платят.

— Сколько?

— Фиксированного тарифа нет. Это я тоже объясню чуть позже.

— Однако должен же быть какой-то минимум, — сказал Кармоди.

— Зачем? Прежде чем начать свою деятельность, мы очень тщательно подошли к делу, с привлечением специалистов в психологии и криминалистике. Опыт показал, что наша теория верна. Каковы могут быть мотивы убийства?

Кармоди начал загибать пальцы:

— Ну, жадность… зависть… месть…

— Гнев или корысть — два основных мотива. Первый встречается реже. Подобные преступления обычно совершаются под влиянием кратковременного эмоционального порыва. Стоит дать этой буре утихнуть, возможно поспособствовав этому некоторой суммой наличных, — и такой убийца обычно отказывается от своих намерений. Более того, зачастую он хочет доставить себе удовольствие, совершив убийство собственными руками. Да, конечно, у нас бывали и такие случаи. Но главный мотив — корысть. Большинство наших клиентов принадлежат к высшим слоям общества. В конце концов, мы предоставляем удобную услугу. Те, кто не столь богат, достаточно консервативны; у них своя мораль, и они считают, что платить за убийство — намного хуже, чем совершить его лично.

— Тогда как богачи лишены морали?

— Подобные ценности весьма относительны, особенно в наше время. Могущество и власть растут прямо пропорционально деньгам; если у вас достаточно власти, в своих возможностях распоряжаться чужими жизнями вы приближаетесь к богу. Богам же свойственно насылать бедствия и метать молнии. Они могут уничтожать простых людей без зазрения совести. Но денежным магнатам нет нужды прибегать к нашей помощи, чтобы расправиться с врагами из низших слоев, — для этого у них имеется свое собственное финансовое оружие. Лишь когда боги сражаются друг с другом, они призывают на помощь. Я мог бы рассказать вам о случаях, которые наверняка бы вас удивили, — но, естественно, не стану этого делать. А теперь — обсудим ваш конкретный вопрос?

— Хорошо, — сказал Кармоди. — Этого человека зовут Дэйл, Эдвард Дэйл.

— Адрес?

Кармоди назвал адрес.

— Ваше имя?

— Альберт Кармоди. Вы не хотите узнать о моих… э… мотивах?

— Они будут проверяться. Большая часть наших текущих расходов направлена на проведение предварительной проверки. Как только мы убедимся, что у вас есть реальные мотивы убить Дэйла, мы приступим к делу. Цель этого — защитить себя от шпионов, сфабрикованных свидетельств и так далее. Мы все о вас выясним, мистер Кармоди, на этот счет можете не беспокоиться.

Дэйл был исполнительным президентом бразильско-американской компании, которая уволила Кармоди. Мотив был надежным и вполне соответствовал его достаточно вспыльчивому характеру.

— Сколько?

— Мы не устанавливаем цену. Это решаете вы.

— Десять тысяч долларов.

— Понятно, — сказал Френч, делая пометку в своих бумагах. — Теперь позвольте объяснить вам суть пункта А. В нашем бизнесе мы вынуждены придерживаться высоких стандартов честности и профессиональной этики. Мы связаны обязательствами с компанией Доу-Смита, по которым мы выплачиваем им штраф в размере девяноста пяти процентов наших активов, если будет доказано, что мы не соблюли условия контракта. У нас также есть и свои моральные стандарты.

— Гм? — спросил Кармоди, приподняв бровь.

— Именно так. Мы свели стоимость жизни к чисто денежному выражению. Вот как это работает. В ходе проверки оценивается примерный размер всего вашего состояния. Предположим условно, что вы стоите сто тысяч долларов. Вы платите десять тысяч за убийство Эдварда Дэйла. Таким образом, его жизнь стоит десять процентов вашего состояния. Понимаете?

— Пока да.

— Если жизнь Дэйла стоит для него десять процентов от его состояния, мы возвращаем ваши деньги.

— Не понимаю.

— Дэйл будет извещен, что клиент потребовал его смерти. Ваше имя, естественно, фигурировать не будет, так же как и предложенная вами цена. Будет назван лишь процент. Если Дэйл заплатит десять процентов своего состояния, мы отказываемся от своих услуг и возвращаем вам деньги.

— Но как вы узнаете, есть ли у него вообще деньги?

— Вероятнее всего, у него их больше, чем у вас, иначе вы не нуждались бы в наших услугах, чтобы от него избавиться. Естественно, многое зависит от ваших мотивов, и это неизбежный риск. Но в среднем…

— Для меня это звучит как шантаж, — сказал Кармоди. — Если я плачу вам, чтобы вы убили Дэйла, а вы берете у него деньги, чтобы его защитить…

— Неизбежны лишь смерть и налоги. С того момента, как мы заключаем с вами договор, Дэйл оказывается на грани смерти, а мы — в положении врача, который может спасти жизнь пациента и берет плату за свои услуги.

— После того, как ему предварительно ввели яд.

— У нас тоже есть этика, — сказал Френч, разводя руками и бросая взгляд на свои ухоженные ногти. — Мы приписываем денежную стоимость человеческой жизни, только и всего. А жизнь не столь нематериальна, как, скажем… аренда.

— В том-то и вопрос. Так или иначе — дайте мне подумать. Вы берете у меня чек на десять штук за то, чтобы убить Дэйла. Но если он платит вам десять процентов своего состояния, он остается жив.

— И ваши деньги возвращаются вам, в соответствии с пунктом А.

— Что мешает мне снова прийти неделю спустя и предложить двадцать тысяч за убийство Дэйла? Таким образом я могу его попросту разорить. Ему придется платить и платить, пока…

— Этика. Мы никогда не оказываем услуги дважды одному и тому же клиенту в отношении одного и того